Шестидесятые годы 19-го века явились для горнорабочих переломный периодом перехода от принудительного труда к вольнонаемному. Формально этот перелом приурочивается ко дню опубликования актов об отмене крепостного права (19 февраля—5 марта 1861 г.). Фактически переход к новому порядку растянулся: для казенных горных заводов — на два года, для частных — на три.

Чтобы легче разобраться в условиях этого переходного периода, необходимо уделить внимание автору актов 19 февраля — правительству. „Никогда, быть-может, в истории человечества деятельность правительства в чисто- промышленной области) не была более всеобъемлющей, чем за последний период русской истории. Русское правительство с помощью государственного банка контролирует финансовое положение страны "): оно владеет и управляет двумя третями всей железнодорожной сети и семью восьмыми всех телеграфов. Почти одна треть всей земли и две трети лесов еще в его непосредственном заведывании. Оно владеет наиболее ценными рудниками и обрабатывает на своих заводах продукты, добытые из этих рудников3)". Иначе говоря, русское правительство—„самый крупный землевладелец, самый крупный капиталист, самый крупный строитель железных дорог и самый крупный предприниматель во всем мире". На самом деле, оно всегда являлось не только носителем верховной власти, источником внешнего принуждения, но и крупнейшим предпринимателем, в частности — горнозаводчиком. Эта двойственная сущность русского самодержавного правительства в дальнейшем не раз об'яснит нам его поведение в том или ином вопросе.

Существующая литература по истории горнорабочих нашей страны весьма недостаточна. О некоторых моментах ее или отдельных событиях, — напр., Ленский расстрел, движение бакинских нефтерабочих, — писалось много. Документальные свидетельства об этих событиях — в одном и том же изложении — переходят из книги в книгу. Но и здесь мы часто не имеем заслуживающих доверия данных по тому или иному, порой самому элементарному, вопросу. В то же время ряд других важнейших моментов, даже больших периодов героической истории горнорабочих СССР, до сих пор остается неосвещенным.

Такое отрывочное, эпизодическое освещение горняцкого прошлого с каждой новой статьей либо книгой не только не покрывает растущего к нему интереса, но еще более возбуждает этот интерес, ставя новые и новые вопросы и не давая на них ответов. И все-таки никто еще до сих пор не задавался целью, — а до Октябрьской революции по цензурным и архивным условиям и не мог такой целью задаваться, — написать историю горнорабочих с достаточной полнотой.

История горной промышленности находится в лучших условиях. Один уже „Горный Журнал" за 100 лет своего существования внес серьезный вклад в эту часть истории. Ряд исследований того или иного района и исторических обзоров с одной стороны, с другой — труды, созданные в интересах и на средства правительства и промышленников, а также сохранившаяся в специальной периодической прессе информация о промышленной коньюнктуре, в связи с тем или иным очередным вопросом горного дела (спрос, ввоз-вывоз, таможенный и железнодорожный тариф и т. д., и т. п.), дают нам весьма богатый материал для восстановления картины истории горной промышленности.

В некоторой, очень ограниченной, мере этот материал может быть использован и историком труда горнорабочих. Но одного этого материала недостаточно, чтобы удовлетворительно разрешить отмеченную нами выше задачу.

Где же искать другие источники и имеются ли они? Мы имеем в виду две группы источников. <...>

Со времени открытія А. П. Павловымъ Жегулевскаго сброса тектоника Низового Поволжья все болѣе и болѣе привлекаетъ къ себѣ вниманіе геологовъ. За послѣднія 15 лЬтъ почти каждый изслѣдователь, посѣщавшій эту область, описывалъ отдѣльныя, болѣе или менѣе рѣзко выраженныя нарушенія развитыхъ здѣсь породъ, но до сихъ поръ никому не удавалось еще охватить наблюденіями достаточно большой площади для того, чтобы дать хоть сколько-нибудь связную картину этихъ дислокацій. <...>

Термин „понтический ярус" был введен в 1869 г. Барботом-де-Марни (15), который считал типом яруса так называемый одесский известняк. В отношении содержания этого понятия и стратиграфических границ яруса мы придерживаемся той характеристики последнего, которая дана в работах Н. И. Андрусова „Понтический ярус" (26) и „Апшеронский ярус" (27). В последней работе подробно излагается история установления и изучения яруса (стр. 158—205). 

Стратиграфическая самостоятельность того горизонта, который известен теперь под именем мэотического яруса, была^ установлена И. Ф. Синцовым, назвавшим в 1882 г. (8)1 отложения этого яруса переходными, соответственно их положению между „мактровым ярусом" (сарматом) и конгериевыми слоями (одесским известняком и его эквивалентами).

Название „мэотический ярус" было впервые применено его автором Н. И. Андрусовым в 1886 г., а в следующем 1887 г. оно было употреблено А. А. Иностранцевым в его „Учебнике геологии". Андрусову же мы обязаны более точным определением нижней и верхней границ яруса и его тройственным подразделением, которого мы здесь придерживаемся (5).

По плану работ, соствленному Комиссией в 1910 году, должно было обследовать частьПензенской губернии, ограниченную с востока и с юга пределами 73 листа 10-тиверстной карты Европейской России, с запада - левым берегом р.Атмиса и Мокши и с севера - административной границей губернии. Благодаря тому, что одновременно производилась организованная Пензенской Губернской Земской Управой детальная геологическая съемка губернии, участники которой уделяли внимание к месторождениям фосфоритов, предполагаемую площадь удалось расширить включением в нее всего Пензенского уезда, а также расположенных к западу от р.Атмиса и Мокши частей Нижне-Ломовского и Наровчасткого уездов <...>

Хотя въ русской литературѣ существуетъ нѣсколько сочиненій по минералогіи, частью оригинальныхъ, частью же переводныхъ, но весьма немногія изъ нихъ соотвѣтствуютъ цѣли учебнаго руководства для гимназій; да притомъ упущены' изъ виду тѣ положенія, на которыя надобно по моему мнѣнію обращать вниманіе при преподаваніи этой отрасли естествознанія.