Истинное наслаждение доставляет [лишь] то, стремление к чему возрастает тем больше, чем больше [человек] этим владеет. И таково состояние человеческой души, когда он познаёт то, чего не знал [ранее]. Однако тело берет верх над душой, требуя отдыха после усталости от усилий и отвлекая ее от того, чем она была занята, потому что невозможно испытывать наслаждение, когда чувства устали от деятельности, а во сне сила воображения ограничивается грезами. 

Огюст Браве является общепризнанным классиком в области теоретической кристаллографии. Ему мы обязаны созданием теории решетчатого строения кристаллов. Выведенные им 14 решеток представляют и сейчас математическую основу современной науки о кристаллах.

Перевод "Кристаллографических этюдов" дает полный текст всех кристаллографических работ О. Браве. 

Систематическое изложение всех моих заметок о метеорах заняло бы у меня много времени. Я предпочитаю поэтому просто перепечатать эти заметки в хронологическом порядке, сделав некоторые поправки. Я полагаю, что эта публикация может оказаться в некоторых отношениях довольно удобной для читателя, потому что в ней он сможет увидеть последовательное развитие идей автора. 

Теория, предлагаемая мной в данном труде, основана на согласованности наблюдений с вычислениями. Без этого невозможно было дать более или менее успешную трактовку предмета, где все является пропорцией и закономерностью. Хотя для понимания использованных мной примеров требуется обычно лишь знание алгебры и геометрии, необходим испытанный глаз для усвоения чертежей, большая часть которых изображает с помощью пересекающихся по всевозможным направлениям линий рельефные предметы на плоскостиЖелательно, чтобы читатели, которые захотят проследить детали описанных примеров, изготовили бы из картона или других материалов фигуры,  изображающие главные  разновидности кристаллов. 

На гранях таких фигур они смогли бы чертить линии, указанные на чертежах. При этом можно прибегнуть к помощи «разверток», помещенных в начале каждой главы. Это позволит придать искусственным кристаллам   формы,   в  точности   подобные  моделям,   созданным  Природой.

Часто случается с путниками, когда, посещая неведомые страны, они спешат через трудно проходимые горные местности к городу, расположенному на вершине, что этот город представляется им уже видимым и близким, хотя различные изгибы дорог постоянно и докучно сдерживают их надежду скоро достигнуть цели. Ибо они видят издали одни ближайшие вершины гор, скрытые за выступами, или только высокие холмы, глубокие долины, ровные поля, потому что эти места далеко превосходят все прежние о них представления. Ведь в силу привлекательности этих мест путники судят о расстоянии, только руководствуясь желанием их достигнуть.

Исследование природных кристаллов показало, что кроме некоторых общих законов, обнимающих все известные формы (плоский вид граней, постоянство углов[2] и рациональность отношения параметров по каждой данной оси[3]), существуют еще относительно расположения граней некоторые частные законы, из которых каждый обнимает только известную группу кристаллов. Мы здесь имеем в виду так называемые кристаллические системы и подразделения их на группы голоэдрические, гемиэдрические, тетартоэдрические и геми-морфные [4]. Группы эти были созидаемы кристаллографами по мере надобности таким образом, чтобы возможно было каждый кристаллический ряд, подвергнувшийся исследованию, отнести к одной из этих групп. Некоторые ученые шли даже далее и, основываясь на известных аналогиях, предсказывали существование новых групп, еще не открытых, и эти предсказания в некоторых случаях оказались удачными. Возможность подобных предсказаний, а также и очевидные аналогии, существующие не только между голоэдрическими, гемиэдрическими и тетартоэдрическими формами данной системы, но и между различными системами, возбудили в нас мысль отыскать одно общее начало, из которого можно было бы не только вывести как последствие все уже образовавшиеся в кристаллографии группы, но и предсказать все группы, которые еще, может быть, придется образовать по мере новых открытий науки. Изложение этого начала и его последствий составляет предмет настоящей статьи.

Из трех элементов, определяющих проявление земного магнетизма в данном месте, — склонения, наклонения и напря-женности — прежде всего стал предметом исследования первый, много позднее — второй и, наконец, лишь в последнее время — третий. Это объясняется тем, что склонение представляет непосредственный интерес для мореплавателей и геодезистов и что наклонение могло казаться гораздо ближе к склонению, нежели напряженность.

Для естествоиспытателей же интерес ко всем трем элементам совершенно одинаков: наши познания о земном маг-нетизме будут оставаться несовершенными и отрывочными до тех пор, пока все его отрасли не будут исследоваться с одинаковою тщательностью.

Первыми исследованиями напряженности земного магнетизма мы обязаны г-ну фон Гумбольдту, который при всех своих путешествиях обращал на этот предмет главное свое внимание и произвел большое число наблюдений, из которых выявилось постепенное уменьшение этой напряженности от магнитного экватора Земли  к ее магнитным полюсам I1].

С вопросами кристаллизации и происхождения алмаза связаны проблемы исключительного интереса и важности. Во всей длинной истории исследования этой тетраэдрической разности кристаллического углерода алмаз вполне оправдывал свое название, которое было ему дано еще греками —  ἀδάμας это слово в переводе означает неукротимый, недоступный, и мы видим, что недоступность проходит красной нитью через всю историю этого минерального вида, так как он всегда и везде упорно не поддавался ни руке шлифовальщика, ни сильнейшим реактивам химика, ни пытливому уму ученого.

Когда в XIII в. индийские алмазы наводнили рынки Европы ювелиры упорно не могли справиться с огранкой этого красивого камня, пока только в конце XV в. голландец Ван-Беркем не дошел до мысли шлифовать камни друг о друга; при этом он самостоятельно повторил тот способ, которым давно уже пользовались в Индии и о котором знал еще Плиний, когда писал, что алмаз может быть обработан лишь другим алмазом.