В ходе детального исследования наиболее изученной части Срединно-Атлантического хребта (САХ) в интервале 0 80° с.ш., включающего сопоставление петрологических и геохимических параметров магматизма, данных спутниковой альтиметрии, сейсмологии, глубинной томографии и поверхности геоида, была установлена устойчивая корреляция перечисленных параметров вдоль его современной осевой зоны. Доказано сосуществование здесь илюмовых (ПБ) и спрединговых (СБ) ассоциаций базальтов, формирующихся в условиях двух принципиально различных геодинамических обстановок. Распределение этих ассоциаций в пространстве хребта согласуется с его тектоно-магматической сегментацией и соответствует корреляции петрологических и геофизических параметров. Полученные результаты стимулировали попытку реконструкции тектоно-магматических уловий формирования литосферы Атлантики в историческом аспекте путем использования данных об изменчивости гравитационного поля вдоль изохронных профилей, совмещенных с линейными магнитными аномалиями. В этом аспекте исследована часть площади Атлантического океана в интервале 15 40° с.ш. Здесь вдоль САХ граница между ПБ и СБ проходит вблизи 30° с.ш., что соответствует южному окончанию Азорского мегаилюма. Вдоль пар (западной и восточной) 5, 13, 21 и 30 линейных магнитных аномалий по данным [Sandwell and Smith, 1997| были построены изохронные профили значений аномалии Фая с разрешением 2 дуговые минуты. Детальное сопоставление пар изохронных профилей с профилем вдоль оси хребта позволяет предположить следующее: 1) Часть литосферы между разломами Кейн и Атлантис в течение последних 65 млн лет формировалась в условиях устойчивого спрединга практически вне влияния наложенных тектонических или магматических процессов. 2) Регионы, соответствующие провинциям ПБ и СБ в пределах исследуемой площади, существовали не менее 67 млн лет. 3) Нарушение симметрии гравитационного поля по обе стороны от оси хребта, вызванное наложенными магматическими или тектоническими событиями не может быть датировано по палеомагнитным данным. 4) Исходя из допущения о том, что корреляция петрологических и геофизических параметров, доказанная для современных событий вдоль оси САХ, сохранялась 67 млн лет, можно предположить, что за этот период времени геодинамическая обстановка, соответствующая условиям формирования Азорского мегаплюма, мигрировала на юг от 41° до 30° с.ш. со скоростью около 18 мм/год.

Анализ генезиса фауны и флоры региона в четвертичное время, начатый в предыдущем сообщении (Завьялов и др., 2002 а), продолжим на примере голоцена, с которым связаны окончательные этапы формирования населения позвоночных животных севера Нижнего Поволжья. В это время на фоне некоторого ослабления континентальности климата формируется облик лесостепи, близкий к современному: на большей части региона доминируют луговые степи и островные мелколиственные леса. Одновременно начинается процесс насыщения фауны области видами западных широколиственных лесов, который не прекращается и сегодня и наглядно иллюстрируется на примере проникновения в пределы саратовского Правобережья среднего дятла (Завьялов и др., 1996), черного дрозда и белобровика (Завьялов, Табачишин, 1997). В составе этой фауны нет эндемичных форм, и она имеет большое сходство с населением птиц Западной Европы. Проникновение в мелколиственную лесостепь Нижнего Поволжья в то же время некоторых видов восточно-сибирского комплекса оказалось неперспективным, и они были вынуждены либо совсем покинуть пределы изучаемого региона, либо встречаются здесь на локальных и незначительных по площади участках с низкой численностью. Показательным в этом отношении может являться динамика ареала дубровника, который до сих пор претерпевает определенные изменения. Среди относительно молодых элементов степной фауны, проникших на север Нижнего Поволжья и в Волго-Уральское междуречье, вероятно, не ранее нижнего антропогена, можно также назвать малую поганку, балобана, лесного и рогатого жаворонков, каменкуплясунью, черноголового чекана, серого сорокопута, соловьиную широкохвостку, тонкоклювую, индийскую, садовую и тростниковую камышевок, пустынную славку, желчную и тростниковую овсянок. Прежде чем продолжить разговор о структуре населения позвоночных животных региона в голоценовую эпоху уместно высказать несколько замечаний относительно современной периодизации постледникового времени, основанной на смене спектров древесной пыльцы в профиле почв и принятой нами в данной работе. Вслед за М.И. Нейштадтом (1957, 1965) вся эпоха подразделена нами на ранний (7.7 – 9.8 тыс. лет), средний (2.5 – 7.7) и поздний (от настоящего времени до 2.5) голоцен. Первый из выделенных временных отрезков, очевидно, соответствует бореальному и пребореальному климатическим периодам схемы Блитта – Сернандера, второй – охватывает атлантический и суббореальный, а поздний голоцен синхронизируется с субатлантическим периодом. Схемы периодизации голоцена по палеоботаническим и археологическим данным, созданные в последующий период (Нейштадт, 1983, цит. по: Смирнова, Турубанова, 2002), предполагают выделение также древнего голоцена (9.8 – 12.0 тыс. лет), который синхронизируется с субарктическим климатическим периодом (табл. 1). Современные схемы периодизации предполагают уточнение главным образом лишь нижней границы древнего голоцена и ограничивают ее обычно 10.3 тыс. лет (Зубаков, 1986).

Ингулецкое месторождение относится к Лихмановскому (Ингулецкому) железорудному району, занимающему крайнюю южную позицию в составе Криворожского бассейна. На севере он по серии субширотных разломов граничит с Южным железорудным районом Кривбасса (рис. 1). Продуктивной толщей района является Лихмановская железорудная полоса, в южной части которой в зоне замыкания Лихмановской синклинали расположено Ингулецкое месторождение магнетитовых кварцитов. К северу от него вдоль всего простирания Лихмановской полосы протянулась цепочка относительно мелких месторождений богатых и бедных гематитовых и магнетитовых руд. Большинство месторождений богатых руд отработано карьерами и шахтами. Месторождение разрабатывается Ингулецким горнообогатительным комбинатом (ИнГОКом) – одним из крупнейших предприятий по добыче и обогащению бедных магнетитовых руд. Общая длина Ингулецкого месторождения 5,3 км, ширина – от 0,5 до 1,3 км [1, 4-6, 16, 17]. Одной из характерных черт геологического строения месторождения является погружение шарнира Лихмановской синклинали и в ее составе продуктивной толщи месторождения в северном направлении. В этом же направления на протяжении всех 50 лет эксплуатации месторождения происходит развитие карьера ИнГОКа. В состав продуктивной толщи месторождения входят 5 железистых горизонтов (от второго до шестого) саксаганской свиты, которые в разрезе свиты чередуются с 4 (от третьего до шестого) сланцевыми горизонтами (рис. 2). В верхних частях разрезов всех стратиграфических горизонтов проявлены гипергенные изменения железистых кварцитов и сланцев. Выветривание является геологическим процессом, который завершает формирование современного строения и состава железорудной толщи месторождения. Кора выветривания железистых горизонтов представлена мартитжелезнослюдковыми, железнослюдко-мартитовыми, мартитовыми, дисперсногематит-мартитовыми и мартит-дисперсногематитовыми кварцитами. Общее содержание железа в составе гематитовых кварцитов в среднем около 35 мас.%, что близко к соответствующему показателю магнетитовых кварцитов. Это свидетельствует о слабой подвижности железа в процессе выветривания железистых пород. Кора выветривания сланцевых горизонтов сложена мартит-кварцдисперсногематитовыми, кварц-дисперсногематитовыми, каолиниткварц-дисперсногематитовыми сланцами. В верхних зонах коры выветривания как железистых, так и сланцевых горизонтов породообразующими минералами являются также гетит и дисперсный гетит, в нижних – реликтовые магнетит и силикаты (куммингтонит, хлорит, биотит, альмандин и др.). Основным полезным ископаемым Ингулецкого месторождения являются бедные магнетитовые руды (магнетитовые кварциты), из которых с использованием технологии «мокрой» магнитной сепарации производят железорудный концентрат. Но на протяжении последних 10 лет активно изучается возможность использования бедных гематитовых руд (гематитовых кварцитов) в качестве сырья для производства гематитового концентрата. Максимальная мощность коры выветривания пород пятого и шестого железистых горизонтов обусловила выбор их в качестве основной минерально-сырьевой базы для производства гематитового концентрата.

Первые сведения о палеогеновых отложениях территории Беларуси содержатся в книге Р. Мурчисона, Э. Вернейля, А. Кайзерлинга (1849), более подробные  в трудах К. М. Милашевича (1866), П. Я. Армашевского (1892), А. П. Карпинского (1894), А. Э. Гедройца (1894), Е. В. Оппокова (1906) и др. Начиная с описания П. А. Армашевским (1897) первой глубокой буровой скважины в г. Гомеле, и до середины 50-х годов ХХ в. при характеристике палеогеновых отложений Беларуси использовались стратиграфические подразделения, предложенные Н. А. Соколовым в книге «Нижнетретичные отложения Южной России» (1893): бучакский, киевский, харьковский и полтавский ярусы. Первая местная Стратиграфическая схема палеогена Беларуси была разработана С. С Маныкиным (1973). В качестве стратиграфической основы им была использована схема, принятая для территории Беларуси и Днепровско-Донецкой впадины (ДДВ) на Всесоюзном стратиграфическом совещании по палеогену (Баку, сентябрь, 1955). Возраст палеогеновых аккумуляций обосновывался составом ископаемых спор, пыльцы, частично фауны фораминифер (определения А. В. Фурсенко, К. Б. Фурсенко, Е. С. Липник). Материалы С. С. Маныкина с дополнениями и уточнениями были использованы в Региональной стратиграфической схеме палеогена, подготовленной А. Ф. Бурлак в 1981 г. и утвержденной МСК в 1982 г. в качестве рабочей (Решения Межведомственного…, 1983). В этой схеме впервые выделяются страдубская и крупейская свиты, вычлененные из полтавской серии континентальных олигоцен-неогеновых отложений в результате исследований, проводившихся в Лоевском Приднепровье под руководством Р. А. Зиновой. Недостаточная палеонтологическая характеристика подразделений, а также использование в общей шкале ярусного деления разрезов Крыма и Причерноморской впадины, фациально и по составу флоры и фауны несопоставимых с разрезами Беларуси, делали проблематичной корреляцию последних с разрезами Польши, Литвы и Западной Европы, относящихся в палеогене к одной биостратиграфической области. В 80–90-е годы XX в. большая работа по совершенствованию Стратиграфической схемы была проделана А. Ф. Бурлак совместно со специалистами Украины и Литвы (Григялис и др., 1988; Монкевич, Бурлак, 1988; Бурлак, 1992; Зосимович, 1992). За это время подробно изучены 15 разрезов морских палеогеновых отложений, расположенных в различных районах области их распространения (скважины 6, 7, 45, Волковыск; 5, 31, 41, Пинск; 7045, Тонеж; 3, 7, Брагин; 1, Гомель; ББ–7, МЗ–4, Бобруйск; ОС–5, ОС–6, Осиповичи; карьер Грандичи у г. Гродно). Были существенно дополнены комплексы планктонных фораминифер, моллюсков, спор и пыльцы, впервые установлены комплексы известкового нанопланктона, диатомей, силикофлагеллят, перединеевых и зеленых водорослей, акритарх. Это позволило провести корреляцию непосредственно с зональными шкалами по динофлагеллатам для Северо–Западной Европы (зоны D) (The Northwest European…, 1988), Франции (W) (Cavelier, Pomerol, 1986), Северного Причерноморья и Крыма (DP) (Андреева-Григорович, 1984, 1985), общей шкалой по фораминиферам (P) и нанопланктону (NP) (Маrtini, 1971). Т. В. Якубовской и Т. Б. Рыловой получены новые палеоботанические данные, характеризующие отложения континентального палеогена Беларуси (Мурашко и др., 1998; Рылова, 2002). В результате этих работ была уточнена палеонтологическая характеристика всех стратиграфических подразделений палеогена, получены новые данные к обоснованию их объёма, возраста, корреляции со смежными регионами и стратотипами Западной Европы и составлена предлагаемая схема (рис.1).

В строении и иерархической согласованности дискретных геолого-геофизических объектов выявляется определённая закономерность и упорядоченность в их размерах. Она обнаруживается в форме структур, в их пространственном расположении и временном следовании. Повторяемость форм проявляется и достаточно легко типизируется в морфологии поверхностей и морфологических сочетаниях геофизических полей. Математическая идентификация типового облика структур эффективно выполняется с использованием автокорреляиионного анализа и фильтров Винера. Геолого-геофизические объекты на любом из изучаемых уровней организации есть система систем и могут рассматриваться как упорядоченное множество дискретных элементов [1-3]. Любая геолого-геофизическая моносистема представима как двух, трёх и более компонентная с эмерджентными свойствами. В вертикальном разрезе дискретность и вложенность геолого-геофизических систем обнаруживается в наличии разнопорядковых циклитов [4]. На поверхности земных оболочек она проявляется в мозаичной, но закономерно построенной совокупности геологических объектов [5]. Дискретность оболочечных объектов имеет прямоугольную симметрию [6. 7], которая осуществляется через систему ортогональных трещин; либо - квази-концентрическую [8, 9]. связанную со структурами центрального типа. Прямоугольные и концентрические блоки структурно согласованы и являются составными частями дискретно-иерархической [10] блоковой системы. Вещественно-структурные комплексы осадочных нефтегазоносных бассейнов, формирующиеся в длительной истории геологического развития, имеют ряд устойчивых форм пространственно-морфологического проявления, в близких морфологических конфигурациях обнаруживаются в геофизических полях. Типовые морфологические сочетания в нефтяной геофизике достаточно надёжно выявляются в палеоповерхностях отражений и др.) Устойчивые морфологические типы рельефа и потенциальных полей характеризуются: кольцевым: вихревым: спиральным: симметрично-сигмоидным [11] (взаимодополняемым по положительным и отрицательным формам): двух-, трёх-, четырёх-, семилучевым сочленением [5] и т.д. основных элементов морфологии. Для выявления и истолкования аномалий центрально-зонального типа могут использоваться различные методы. Среди них. в силу наличия типических сочетаний аномальных проявлений, наиболее эффективны вероятностно-статистические методы, методы классификации и др. В рамках эргодичной и стационарной модели анализируемого поля (будь то геофизическое поле или рельеф поверхности) важные сведения о свойствах аномалий можно получить по автокорреляционной функции (АКФ), энергетическому спектру, математическому ожиданию. Наиболее информативными для оценки свойств составляющих потенциальных полей и полей сейсмических параметров являются функция автокорреляции и энергетический спектр. Среди параметров автокорреляционной функции, характеризующих форму и поперечные размеры изучаемых объектов, выделяются дисперсия, радиус нулевой корреляции [12] и др. Радиус нулевой корреляции даёт представление о скорости спада АКФ.

Рассмотрены генетические типы почв горного массива Ергаки; изучены их морфологические, физические, физико-химические и химические свойства. Выявлена закономерность распределения кобальта, цинка и хрома в почвенных профилях и почвообразующих породах горной территории в условиях смены высотной поясности и геохимических фаций. Рассчитаны элювиально-аккумулятивные коэффициенты для исследованных типов почв, позволяющие охарактеризовать особенности радиальной миграции Со, Cr и Zn. Построены ряды радиальной миграции, отражающие неоднородность распределения кобальта, хрома и цинка в почвах катен северной и южной экспозиций. Анализ радиальной миграции изучаемых элементов (Со, Cr и Zn) показал, что накопление Zn и Со происходит в серых почвах (катена 1), ржавоземах типичных и горно-луговых почвах (катена 2), соответствующих трансэлювиальным фациям; в остальных исследованных почвах, относящихся к различным геохимическим фациям, происходит рассеяние Со, Cr и Zn. Ключевые слова: горные почвы; геохимические фации; микроэлементы; радиальная миграция. Многообразие и сложность геохимических процессов, протекавших и идущих в настоящее время в природных ландшафтах, накладывающихся на тот или иной литогеохимический фон, обусловливают пространственную неоднородность естественного геохимического фона в содержании микроэлементов в различных компонентах ландшафта. Анализ взаимосвязей между распределением элементов в почвах и их генетическими особенностями является важной задачей изучения элементного состава почв разных типов [1]. Для ряда почв эти вопросы достаточно хорошо изучены, однако почвы Западного Саяна, в частности горного массива Ергаки, в этом отношении не были исследованы. Объектом исследования явился почвенный покров горного массива Ергаки, расположенного в центральной части Западного Саяна, в пределах Западно-Саянского нагорья. Общая его протяженность с севера на юг около 20 км и столько же с запада на восток Массив сильно изрезан древними ледниками и имеет разветвленную орографию [2] (рис. 1). Цель исследования заключается в установлении закономерностей внутрипрофильного распределения микроэлементов (Со, Cr, Zn) в почвенном покрове горного массива Ергаки (Западный Саян). Задачи исследования: 1) изучение макроморфологических свойств почв и почвообразующих пород; 2) установление физических, физико-химических и химических свойств почв и почвообразующих пород данной территории; 3) определение валовых содержаний кобальта, цинка и хрома в почвах и почвообразующих породах; 4) изучение особенностей миграции микроэлементов (Со, Cr и Zn); 5) расчет элювиально-аккумулятивных коэффициентов для цинка, кобальта и хрома. Для изучения основных особенностей почвенногеохимической структуры территории использовался катенарный метод с выделением элювиальных, трансэлювиальных, трансэлювиально-аккумулятивных и супераквальных фаций [3].

Изучено геологическое строение и минералогогеохимические особенности позднепалеозойского Бургасского кварцсиенитового массива (Западное Забайкалье) и содержащихся в нем меланокра товых включений. Мафические включения в кварцевых сиенитах Бургасского массива по составу близки к монцонитоидам первой фазы этого плутона, однако не являются их ксенолитами, а кристаллизовались из самостоятельной порции диспергированного гибридизированного базальтового расплава. Главным свидетельством базальтоидной природы включений является реликтовый парагенезис кальциевого плагиоклаза (An7360) и моноклинного пироксена, а также магматические долеритоподобные или микрогаббровые структуры. Наблюдаемый монцонитоидный состав включений обусловлен процессами гибридизации, в ходе которых образуются кварц, калиевый полевой шпат и кислый плагиоклаз. Их образование связано с привносом во включения кремния, калия и ряда других элементов. Гибридизация происходила в пограничном слое кристаллизации, в глубинной (придонной) части магматической камеры. Распределение включений по всему объему плутона обусловлено инверсией плотности гибридного слоя и конвективным переносом. Мафические включения образовались из базальтового расплава внутриплитного геохимического типа. Несмотря наинтенсивную гибридизацию они сохранили характерные геохимические “метки” мафических магм, связанных с позднепалеозойским гранитообразованием в Западном Забайкалье. Выявленная базальтоидная природа мафических включений в Бургасском массиве указывает на синхронность мантийного и корового магмообразования при формировании позднепалеозойской магматической провинции рассматриваемого региона. Гранитоиды, в отличие от базитов или ультра мафитов, почти всегда содержат разнообразные меланократовые включения, обычно воспринимаемые как ксенолиты вмещающих пород. Вместе с тем, наряду с “настоящими” ксенолитами, сохранившими текстурноструктурные и минералогические признаки ксеногенных образований, нередко встречаются меланократовые включения, природа которых не столь определенна. Согласно многочисленным исследованиям, обобщенным в (Didier, Barbarin, 1991), включения в гранитоидах имеют принципиально разное происхождение: реститы, автолиты (кумулаты), ксенолиты, продукты механического смешения разных по составу магм. Очевидно, что в зависимости от происхождения, такие включения несут совершенно разную петрогенетическую информацию, проливающую свет на различные аспекты петрогенезиса вмещающих их гранитоидов. В частности, магматические включения “базальтового” происхождения являются прямым геологическим свидетельством сосуществования и взаимодействия основных и кислых магм (Попов,1984; 1986; Didier, Barbarin, 1991; Антонов, 1993;2000; Биндеман, 1995; Валуй, 1995; 1997; Collinset al., 2000; Arvin et al., 2004; Barbarin, 2005; Castroet al., 2008; Плечов и др., 2008; Докукина и др.,2010 и библиография в этих работах).

Международный геологический конгресс 2000 года в Бразилии признал углубленные исследования древнейших пород Земли одним из приоритетных направлений, поскольку эти образования являются важными носителями информации о земной литосфере, атмосфере, биосфере ранних этапов эволюции Земли и позволяют провести сравнительный анализ нашей планеты с другими телами околосолнечного пространства. Из всего многообразия и своеобразия геодинамических и петрологических проблем раннего докембрия можно выделить такие, в которых научный задел российской геологии наиболее значим. В частности, это решение проблем пространственных и временных соотношений гранулит-гнейсовых и гранит-зеленокаменных структур на кристаллических щитах и связанной с этим сохранностью и переработкой глубинных зон земной коры. Кольский регион является наиболее удачным в России полигоном для получения разнообразных данных по названной проблеме, поскольку детально изучен комплексом геологических и геофизических методов, в том числе, в рамках международного европейского проекта «Геотрансект-3». Кроме того, архейские домены здесь представлены разнообразными типами, которые по времени формирования являются, возможно, синхронными. И главное - в архейской провинции восточной части Балтийского щита устанавливаются как элементы структурно-вещественной сохранности ее архейских компонентов, так и многочисленные свидетельства их глубокой многократной переработки. Попытки исследования проблем эволюции вещественного состава и корреляции областей распространения архейских образований Кольского региона между собой, а также с древнейшими комплексами Карельского кратона, Канады, Гренландии в рамках единой модели эволюции континентальной коры делалась неоднократно (Зоненшайн, Кузьмин, 1990; Иванов и др. 1992; Хаин, 2001) и продолжаются по настоящее время. Особая роль здесь принадлежит проблемам металлогении и выявлению причин уникальности Кольского региона в металлогеническом аспекте. В настоящей работе предпринята попытка сопоставления вещественного состава древнейших архейских комплексов Кольского региона – Мурманского, Кейвского и Кольско-Норвежского (Центрально-Кольский и, Нотозерский блоки, Приимандровская и Аллареченская структуры) доменов и Беломорского подвижного пояса (Центральное и Западное Беломорье), выявление особенностей их эволюции. Кроме того, в ограниченном масштабе проведены более широкие сопоставления с породными ассоциациями некоторых других комплексов региона, а также породными ассоциациями Карелии, Канады, Гренландии, нацеленные в первую очередь на проведение корреляции образований Мурманского домена, как наименее изученного среди архейских образований северо-востока Балтийского щита, с древнейшими породными ассоциациями смежных территорий. Оригинальность методологического подхода авторского коллектива к решению поставленных задач определило принципиальную новизну полученных результатов

Появление первых гор на Земле, по всей вероятности, необходимо связывать с архейской складчатостью, имевшей место  4 млрд л. н. Характерными для неё и всех последующих складчатых систем являлись не только интенсивная дислоцированность слагающих её толщ, развитие разрывных нарушений и метаморфизма, но и масштабное проявление магматизма как интрузивного, так и эффузивного (вулканического). Эти процессы на заключительном этапе развития складчатости приводили к возникновению неровностей на поверхности Земли, образующих обычно линейно-вытянутые области горного рельефа. В геологической истории планеты многократные эпохи складчатости, вулканизма и горообразования чередовались с периодами относительного покоя, во время которых горы нивелировались денудационными процессами, а затем вновь поднимались в виде сводов и блоков более поздними тектоническими движениями. Современные горы — это результат последних поднятий, действия новейшей тектоники и новейшего вулканизма 3–5 млн л. н. Горные области по сравнению с равнинными обладают гораздо большей сложностью геологического строения. Если равнинные территории — это чаще всего обширные по площади платформы двухярусного строения, где нижний ярус представлен древними кристаллическими породами, а верхний — обнажающимися на дневной поверхности горизонтально залегающими и довольно однообразными по составу осадочными отложениями, то горные области отличаются сложной геологической структурой разновозрастных метаморфических и осадочных толщ, различного рода интрузивных и вулканогенных образований, насыщенностью разнонаправленными тектоническими нарушениями, газо- и гидротермальными источниками, рудными и нерудными полезными ископаемыми. Особое значение горные территории приобретают в связи с выводом на земную поверхность огромного объёма литосферного материала и проявлениями вулканизма — процесса, сформировавшего, по мнению ряда учёных, земную кору, гидросферу и атмосферу и создавшего предпосылки для возникновения жизни и формирования биосферы (Ронов, 1976; Мархинин, 1980; Attenborough, 1984; Подклетнов, 1985 и др.). По мнению А.Б. Ронова, жизнь на Земле складывалась под влиянием космической энергии Солнца и глубинной энергии планеты, проявленной в процессах метаморфизма, тектоники и вулканизма. При этом на долю вулканогенных образований, участвовавших в формировании осадочной оболочки континентов, приходится не менее 18 % её массы (Ронов, 1976). Главными аренами вулканической деятельности в океанах были рифтовые зоны срединноокеанических хребтов и океанические внутриплитные структуры, на континентах — рифтовые зоны, а на границах океанов и континентов — широко развитые и в настоящее время островодужные зоны областей субдукции. Как современная, так и древняя наземная вулканическая деятельность подразде ляется на 2 основных этапа. Первый этап — это обычно кратковременный этап эруптивного вулканизма, сопровождающийся излияниями лавы, извержениями шлаков и пепла, способные за короткое время полностью уничтожить всё живое. Вместе с тем, экспериментально было доказано, что в пеплово-газовых эруптивных столбах, содержащих смесь водяного пара, углекислого газа, метана, водорода, азота и аммиака, под воздействием высоких температур и электрических разрядов могут образовываться нелетучие органические вещества. Это тяжёлые углеводороды и гетероатомные, относительно высокомолекулярные системы, а также, в небольшом количестве, — более простые низкокипящие соединения, условно называемые предбиологическими: аминосахара, аминокислоты, порфирины и др.

В научном споре о происхождении нефти, на наш взгляд, изначальную существенную роль должен сыграть анализ географического расположения мировых нефтегазоносных провинций. Центры гигантских местоскоплений нефти Тюмени, Аляски и Северного моря лежат вблизи 60° с.ш., причѐм сами эти нефтегазоносные провинции преимущественно вытянуты в меридианальном направлении. Пояса месторождений нефти Калифорнии, Техаса, северного побережья Мексиканского залива, а также севера Африки, юга Ирана и Ирака, севера Персидского залива тянутся в широтном направлении вблизи 30° с.ш. Приэкваториальная газонефтеносная провинция Габона-Нигерии вытянута с северо-запада на юго-восток. Этот наблюдаемый порядок в расположении мировых газо-нефтеносных провинций весьма удовлетворительно согласуется с местонахождением активных «узлов» и «рѐбер» икосаэдро-додекаэдрической структуры Земли (ИДСЗ), выявленной и опубликованной авторами этой статьи в ряде научных сборников [1 – 5] . Суть гипотезы ИДСЗ в том, что предполагается существование силового каркаса Земли в виде двух правильных многогранников, – икосаэдра (из 20-ти треугольников) и додекаэдра (из 12-ти пятиугольников), как бы вписанных в Земной шар и спроецированных на его поверхность, С рѐбрами и узлами ИДСЗ находится в полном согласии строение земной коры: срединно-океанические хребты, глубинные разломы, залежи полезных ископаемых, мировые магнитные аномалии и многое другое. (Рѐбрами ИДСЗ мы называем рѐбра многогранников, а узлами – их вершины и места пересечения рѐбер). Уже после опубликования нашей гипотезы в 1973 году выяснилось, что в 1829 году Землю уподоблял икосаэдру и додекаэдру Эли де 2 Бомон, позднее – Фай, Грин и Лаппарен уподобляли еѐ тетраэдру. В 1929 году С.И. Кислицын (труды которого не были опубликованы) – развил идеи Эли де Бомона об икосаэдро-додекаэдре. В.Л. Личков и И.И. Шафрановский уподобляли Землю октаэдру, В.Н. Васильев – додекаэдру). Узлы пересечения двух сферомногогранников (сфероикосаэдра и сферододекаэдра) оказываются центрами нефтегазоносных провинций, а сами эти провинции вытянуты в большей мере вдоль рѐбер треугольных граней икосаэдра, имея «выплески» и вдоль пересекаемых рѐбер пятиугольных граней додекаэдра. Авторами гипотезы ИДСЗ выявлен разный характер «работы» рѐбер каркасов обоих многогранников.